«Доктор, я сломался»: Как человеку починить человека?
Я тут чет поражаюсь, как люди исключают себя из уравнения собственной жизни. Не работает уравнение Я vs Среда у них. Вот не работает. В их представлении, Я должно быть идеальным, ничего от окружающих не хотеть и уж тем паче, если что-то не дают / дают что-то совсем не то, сразу начинается лебединая песня про «наверное со мной-что не так». Случилась кризисная ситуация, вместо поддержки есть попытки застыдить и завиноватить, человек и так то понятное дело, что тревожится, переживает и плачет, а на фоне всего этого хор «китайских болванчиков» кивает: «Дада, не так! Другие вон чо, а ты?»
Затюканный «китайскими болванчиками» человек вообще способен творить свою собственную реальность. Реальность, в которой все такие огого, никто никогда не болеет, не нуждается в тепле, встает каждый день как штык на десять минут раньше будильника и уже при полном параде. А человек наш бедный — он чуть-чуть недо-огого, «доктор, а давайте я может быть таблеточек попью и ситуация наладится? Не должен же нормальный человек таким быть…»
А каким, простите, должен?! Должен улыбаться и махать в ответ, должен оставаться невозмутимым и устойчивым на любое проявление грубости и унижения в близких отношениях, должен радоваться и оставаться спокойным, — примерно так. Я начинаю уже в себе сомневаться: елки, а может быть так тоже можно, а что-то со мной не так, я то так не могу. Я ухожу из отношений, где мне плохо, я открыто говорю о том, что меня не устраивает такое вот поведение, а потом, если ничего не меняется — ухожу. Пес с ним, что я неустойчива, значит мне нужно теплее и бережнее. Мне не нравятся ни громкие звуки ни резкие замечания. Несмотря на большое количество самоподдержки, я далеко не замкнутая система, мне еще нужно ходить в супермаркет и выбирать там еду, выходить в люди и выбирать там — источники тепла, поддержки, признания и ощущения собственной важности для кого-то. Не для всех, но для кого-то точно. Этого кого-то я ближе и подпущу, остальных — опционально.
И в заключении хотелось бы сказать, что доля правды в ощущении себя каким-то поломанным у человека есть… Только чинится это не таблетками: пострадавший от нелюбви — лечится любовью и искренним теплом от сердца к сердцу, покореженный грубостью — нежностью и бережностью, истощенный заброшенностью — заботой, а сломанный насилием — чувством безопасности и защищенности. И в терапии первично именно это, а не то, какую технику или упражнение предложит специалист.
Как можно себя «починить».
Один из частых запросов к психологу — хочу изменить себя и побыстрее.
И это хорошее намерение. Гораздо лучше того, чтобы изменить других . Но мы так быстро и просто не меняемся. Была девочкой-стала мальчиком? Бывает, но сложно)
Менять себя -это менять своё восприятие, оценку событий и своё поведение.
В какой-то момент мы достигаем изменений в своей жизни, радуемся, что поменялись , но также быстро мы можем откатиться назад, повторяя старые ошибки.
Нельзя быстро и бесповоротно себя починить.
Можно медленно, постепенно увеличивая разрыв между «поступил(а) как всегда» и «а ведь могл(а) иначе». Важно накачивать свою «мышцу» самоценности и менять своё поведение и своё отношение.
Сначала мысль » а ведь могла иначе» появляется через несколько дней после события. Потом этот разрыв сокращается.
Главное, что понимание другого пути пришло в голову. Это уже подарок .
Я очень рекомендую вести дневник или записи в телефоне. Записывать событие в три колонки.
1.ситуация ( что произошло)
2.как я поступил(а)? Что чувствовал(а) в этот момент?
(Хлопнула дверью, обиделась, замолчала .
Обиделась, сделала то что от меня хотели.
Обиделась, ушла, теперь думаю как возвращаться)
3. как можно было бы поступить иначе?
Если вы обиделись, если эмоции вас захлестнули, остановитесь .Спросите и проясните сначала что человек имел ввиду?
Спросите – правильно ли я поняла, что…. ты в этот момент хотел(а)..
Для третьей колонки надо оставить как можно больше места, ведь там может быть не один вариант развития.
Делая эти записи, вы тренируетесь.
Постепенно разрыв уменьшается. В следующей повторяющейся ситуации , вы понимаете, что можно было поступить по-другому на следующий день, потом через несколько часов и далее замечаете, что у вас получается поступить по-другому .
Очень радуюсь, когда клиенты с удивлением рассказывают мне истории своего успеха
«Неужели это я? Неужели я это сказала?».
А ещё больше они удивляются реакции других людей. Почему? Да потому что то, чего они боялись , почему-то не происходит. То, что они думали, оказалось совсем не так.
Найдены возможные дубликаты
Психология | Psychology
6.9K постов 39.8K подписчика
Правила сообщества
Обратите особое внимание!
1) При заимствовании статей указывайте источник.
2) Не выкладывайте:
— непроверенную и/или антинаучную информацию;
— информацию без доказательств.
Ну для начала и надо понять что вас больше всего расстраивает. За первой эмоцией, надо искать вторую. в чем она? Ну и тренировать себя в плохом находить хорошее)))
В принципе да, но тут есть неочевидный момент.
Начинать менять свое поведение надо в мелочах и регулярно.
Объясню почему: в серьезных ситуациях велик риск сорваться в эмоции, а в таком состоянии трудно вспомнить что и как надо в своем поведении менять. Если же речь идет о какой-то мелочи, то и накал эмоций у человека будет минимальный, и т.с. «сыграть по новому» гораздо легче . Ну а потом уже применять новое поведение в более серьезных ситуациях.
Это как если человек решил накачать мышцы: никто с первого подхода не хватается за самую тяжелую штангу, но берет сначала маленький вес для тренировки, потом чуть больше, потому еще чуть больше, ну и т.д.
Так и в своем поведении: следует сначала наработать навык, ну а потом уже т.с. расширять сферу его применения.
Делая эти записи, вы тренируетесь
Тренируетесь вы когда совершаете поступки в своей жизни. А делать записи — это не «тренируетесь», это «морально готовите себя к тренировкам».
Мы всегда «срываемся на эмоции», поскольку их нельзя отменить. И это нормально.
Я пишу про разрыв между эмоцией и разумом и то, что он будет сокращаться , если тренировать свое осмысление:
КАК можно было бы поступить в ситуации ?
Какие еще могли бы быть варианты, кроме одного?
Важно учиться искать альтернативы, напрягать мозг. И делать это тогда, когда эмоциональное состояние в норме.
Тогда в момент эмоционального срыва, возможно появится выбор между автоматической ( копинговой) реакцией и другим поведением, который человек «встроит» в себя, ведя дневник.
Тогда в момент эмоционального срыва, возможно появится выбор между автоматической ( копинговой) реакцией и другим поведением
Шансы этого невелики.
Потому что человек привык поступать определенным образом (возможно несколько лет привыкал), и ему нужно одновременно: справиться с эмоциями + перебороть привычку + как-то исполнить новый вариант поведения (и по ходу не налажать).
Совсем другое дело когда у человека уже наработана т.с. альтернативная привычка. В этом случае ему остается только немного снизить накал эмоций и включить свой навык.
А просто так сходу взять и поступить по другому. ну. может 5 человек из 100 и смогут, и то это, имхо, оптимистическая оценка.
И при этом не факт, что в дальнейшем человек опять не вернется в привычную колею.
Мне кажется мы пишем с вами об одном и том же))) Писать в моем случае-это нарабатывать новую привычку)
Писать — это нарабатывать новую привычку писать. Он волшебным образом на другие жизненные ситуации не перепрыгивает.
т.с. = «так сказать».
говоря что быстро не изменьшься совершенно игнорируешь то сколько сил вкладываешь на изменение. что десять минут в неделю, что 2ч ежедневно — всё одно
Должна была быть шутка?
Не нравится избранница сына? Мама, уйди с глаз долой!
Конфликт матерей между сыновьями и их избранницами ситуация классическая и порядком набившая оскомину. В большинстве своем все участники подобного циркового представления ведут себя не самым адекватным образом и осуждать их за это сложно: эмоции, отсутствие опыта, раздутая самооценка у всех сторон.
Для себя за 15+ лет юридической практики и достаточно неплохих познаний в психологии я вывел несколько типичных характеристик.
Типичные… представители
Наиболее часто конфликт возникает именно у матери с потенциальной невесткой. Это объяснимо: «материнская логика» основана на гиперопеке и навязчивом желании «лучшего», а так же на очевидном завышении личностных и деловых качеств своего ребенка. Отцы в этом плане либо подавлены такой активной супругой, либо же относятся к происходящему снисходительно.
Все описанное сказывается на ребенке. При получении твердого и категоричного «НЕТ!!» со стороны мамы, он либо прикидывается ветошью, смиренно подавляющий бушующий гормон материнским авторитетом, либо же вступает в открытый конфликт.
В любом случае сыну, неспособному бескровно и бесконфликтно разрешить возникший конфликт, присущи следующие характеристики:
Высокий уровень инфантильности и бытовой неприспособленности. На таких сыночков мамы с гордостью предъявляют будущим невесткам чек-лист содержания, которому позавидует придворный пекинес королевской персоны. От количества ежедневных рубашек до состава любимого борща.
Завышенная самооценка. Мама и папа говорили 24/7 о его удивительности и исключительности, а как иначе-то? Жизнь, а в особенности первая серьезная работа, обычно иного мнения.
Финансовая зависимость от родителей. Мальчик может работать на непыльной работенке, но основная статья расходов (жилье, транспорт, крупные покупки) финансируются родителями. Чтобы сняться с иждивенческой иглы нужен ОЧЕНЬ серьезный повод.
Логично, что при появлении в жизни такого мальчугана «социально равной» или, что ужас-ужас, стоящей ступенью ниже пассии, такие события расценивается родителями как удар по их статусу в первую очередь.
НО! Ночная кукушка способна дать то самое, чего перечисленные пункты исключают, а учитывая, что «домашние мальчики» обычно лишены бурной и разнообразной личной жизни, первая серьезная «якобы любовь» получает огромный профит в глазах парня, затмевая и родительский авторитет, и угрозы, и даже материальные блага.
Отпустить. Я часто задаю плюющемуся яростью родителю вопрос – ну вот сейчас ты стукнешь кулаком по столу, закрутишь гайки, начнешь вредить – а что потом?
Что, если сын действительно встретил «ту самую»?
Как ты будешь смотреть в глаза ему, ей, а самое главное – своим внукам, когда у них все получится, несмотря на твое активное противодействие? И вообще – кто сказал, что ты вообще будешь кому-то там в глаза смотреть и сохранишь общение?
В жизни достаточно примеров, когда слишком активно мешавшие «не таким» отношениям своих детей родители оказываются выброшены из жизни напрочь. Дежурный визит 2 раза в год и пока-пока.
И ничуть не меньше примеров, когда успешное противодействие отношениям ребенка имеет обратный эффект – да, «опасность» устранена. Но он в будущем сын в принципе не обзаводится семьей, а после кончины родителей ведет откровенно маргинальный образ жизни.
Вы уверены, что это – не про вас? Знаю, что не уверены, поскольку даже самый самоуверенный шаблон начинает предательски хрустеть после таких вопросов.
Поэтому рецепт один:
Держите руку на пульсе, но НЕ МЕШАЙТЕ!
Это универсальный рецепт, подробности которого индивидуальны для каждого семейства.
Основная его задача – создать бунтующему ребенку условия для самостоятельной жизни. А там все зависит от него.
Либо причина конфликта кроется лишь во всплеске гормонов, а потому остыв, нажившись без маминых борщей и постоянных дотаций, интрижка быстро развалится.
Либо же молодежь сможет самостоятельно вступить во взрослую жизнь, тем самым доказав на практике ошибочность родительских претензий.
Да, часто следует главный контраргумент – а вот наплодят детишек, потом поздно будет!
Ну так, милые мои, учите детей основам защиты от нежелательных детишек. Это просто. И не в 20+ лет, а пораньше…
Практика – наше все…
Почему я об этом написал?
На выходных довелось встретиться с матерью одного своего знакомого. 8 лет назад она, со слезами на глазах, умоляла «наставить на путь истинный» заблудшую душу 24-летнего сыночки, связавшегося с «не той». Позор для их «голубой крови» — семейства бюджетницы и работника культурной сферы. Обычная крестьянка из деревни (у нас-то – «город» на 70 тысяч жителей!), но, зараза такая, красивая, а потому явно очаровавшая другое место сына, а не его голову или сердце…
Мама была уверена, что девица метит только в квартиру сына, приняв его за «богатого и знаменитого».
Вот я тогда, выслушав все эти заунывные штампы «родит, окрутит, захомутает» попросил маму подобрать слезы и свалить в туман от молодежи.
Обязательно прикрутив краник благосостояния сыночки: мальчик жил в оставшейся от бабушки трёхкомнатной квартире, где родители оплачивали коммуналку, и даже продолжали давать деньги на карманные расходы.
Повозмущавшись, мама приятеля в итоге советы выслушала и даже реализовала их на практике.
Сыночку урезали финансы. Попросили освободить занимаемую им «трешку», выделили фиксированную сумму на 3-4 месяца аренды и сообщили, что возможностей обеспечивать его хотелки больше нет. Прижмет – поможем. А пока ищи работу и живи как душе угодно.
Впоследствии парень перебрался в однушку вместе со своей девушкой, сменил работу, она так же помогала общему бюджету. Вместе всего добивались, росли, три года назад сыграли свадьбу, в прошлом году родили ребенка. Квартира в ипотеке собственная, особых проблем с деньгами нет, невестка частный гость в родительском доме и они в ней сейчас души не чают. Потому что мама-свекровь не успела навалить кучу «добра» в ее душу, которое не забывается.
Со слезами на глазах мать приятеля осыпала меня благодарностями, признавшись, что собиралась 8 лет назад лично заявиться к той девице и покрыть ее всяческими любезностями без оглядки на последствия. Была готова на все ради «защиты сына», а в реальности же чуть было не сломала его жизнь.
Это хороший пример. Хотя есть и не очень. Например, другой мой знакомый, которого родители таким образом дрессировали 10 лет до его 30-летия. Парнишка регулярно влюблялся в каждую встречную, из-за которой был готов порвать родителей на тряпки.
Несколько месяцев самостоятельной жизни и девица быстро куда-то растворялась, а парнишка заявлялся обратно в отчий дом – отъедаться и отлеживаться. В 30 лет его успешно пристроили «в правильную семью» на поруки. Это – диагноз, увы.
Вот такие вот дела.
Основная мысль: всегда сохраняйте трезвость ума. Задавайте себе вопрос — «А что потом?» Если весь ваш саботаж провалится — как вы будете смотреть в глаза сыну? Или вы настолько не верите в него, что на 100% знаете исход?
Дереализация , деперсонализация как выйти из этого состояния
Синдром дереализация/деперсонализации, антидепрессанты или как я сходила с ума.
В общем начиналось все со стандартной истории — нервы, стресс, депрессия. Много случилось ситуаций в моей жизни, с которыми мне было трудно справится морально. И однажды, после череды панических атак, на утро я проснулась «не такой». Я не понимала что со мной происходит, я просто подумала что я не выспалась и легла спать ещё. Проснувшись уже ближе к вечеру, я поняла что это не проходит. Все было не так, меня не отпускало, все было как будто во сне, я понимала что мое сознание не такое, оно изменено и я не могу воспринимать реальность так как раньше. Мне стало очень страшно. Я сразу же пошла на капельницы, мне посоветовали знакомые, которые приводят организм в тонус. Через несколько дней состояние не изменилось вообще. Я пошла по врачам, сначала мне поставили возможное нарушение центральной нервной системы.(wtf?!) Меня отправили уже на другие капельницы, на обследование к разным врачам, выписали кучу анализов, мрт, узи и тд. Мне лучше не становилось. А врачи и сами не знали в чем проблема. Я не понимала что происходит, я вообще ничего не понимала, я не могла нормально соображать, любые мысли казались мне очень сложными, сильно ухудшилась память, я чувствовала себя не дееспособной. Все это время мир как будто был нереальным, как будто все было как во сне. Мое зрение стало хуже, я не могла сосредоточиться на объектах. А мир вокруг казался опасным и враждебным, я пугалась самых малейших звуков и боялась потерять сознание, потому что чувствовала себя совсем обессиленной, боялась в конце концов потерять своё «Я» и забыть где я живу и кто я такая. Не было страха смерти, а скорее был страх остаться запертым в своём теле в бессознательном состоянии. Мне было очень страшно выходить из дома, я боялась всего на свете, была жуткая паника и сердце вырывалось из груди, постоянно не хватало воздуха..
Я даже думала о том что возможно это действительно сон или я вообще умерла. Мне постоянно нужно было себя щипать или что то трогать, что бы осознавать что я нахожусь ещё тут. Как в неприятном сне, когда вы понимаете, что всё нереально, и пытаетесь пробудиться, но не получается? Похожие ощущения испытывала я, вот только происходило всё на самом деле. На МРТ и в анализах ничего не обнаружилось.
В итоге врач мне поставила ещё один диагноз — веноспазм и венозная дисфункция.����♀️ Я понимала что это все не то, время шло, капельницы и лекарства не помогали и мне становилось хуже. Но хуже больше морально, я думала что схожу с ума, я боялась остаться в таком состоянии навсегда. Я думала что что-то нарушилось в моем организме и я никогда не буду ощущать мир как раньше. Появлялись мысли о суициде. Я смотрела на здоровых людей и завидовала им, что они могут ощущать жизнь и даже не представляют о таких ощущениях. — под колпаком. Однажды когда я ехала в такси, наверно к кому то из врачей, я поняла что тело не мое. Ничего не случилось, все было как всегда, но я ощутила что я нахожусь больше не в своём теле. Я где то позади него, я не ощущаю себя.. тело мне не принадлежит. (как я узнала после, это присоединился синдром деперсонализации). После этого паническое состояние, что я никогда не буду прежней, только ещё усилилось. Тот страх и те эмоции которые я испытывала тогда, никак не передать. Это был просто ужас. Я жила одна и не было никакой помощи и поддержки, а в тот период мне было нереально страшно находится одной, мне все время казалось что вот вот и со мной может что то случится и даже некому будет вызвать скорую. Я никому не могла пожаловаться, потому что никто бы меня не понял, просто покрутили бы у виска. Для всех этот текст будет откровением. Никто этого не знал. Даже родители по телефону говорили- «да не накручивай себя, уверены все не так плохо, ты просто слишком мнительная, расслабься». Мне даже сложно давалось смотреть на экран телефона, все плыло перед глазами, но я часами искала свои симптомы, что бы понять что со мной, пыталась перебрать все болезни, которые только были. Мало того что паническое состояние было 24/7 так и панические атаки еще усугубились, в этот момент мне казалось что я умираю и никакие успокаивающие лекарства не помогали. В добавок у меня ещё очень сильно болела шея и я подумала что это может быть остеохондроз (при нем бывают подобные симптомы, конечно не совсем такие), но проверив спину и шею, мне не подтвердили диагноз. Уже после я узнала что при невротических расстройствах человек всегда напрягает мышцы спины и шеи, пытаясь закрыться от мира, отсюда и боли. Я искала дальше.. И так же я вспомнила про силу материализации мыслей и каждый день, особенно перед сном медитировала, слушала исцеляющие медитации и занималась самовнушением, говорила себе — «С каждым днём я чувствую себя все лучше и лучше» и старалась в это верить всеми силами. Кстати это известный метод Эмиля Коэ о способности мозга излечивать болезнь, если нацелить его на восстановление. Запомните его.
И наконец после всех поисков в интернете, я нашла схожие симптомы.. название этого было дереализация/деперсонализация. Изучив полностью эту тему, прочитав все книги, статьи и обсуждения, я наконец вздохнула спокойно. Хотя обсуждения были жутко пугающими и люди находились в таком состоянии годами.. Но я теперь знала что со мной, я знала что я не схожу с ума, что я не одна такая, что это можно исправить и вылечить. Что это не навсегда, хотя бы.
Дереализация — это защитная реакция нашего мозга на психологические травмы и стресс. Мозг как будто загораживает психику человека от окружающего мира и травмирующих ситуаций. И это совершенно нормальная реакция. В России врачи мало знают об этом неврозе и поэтому не могут долго поставить этот диагноз. Из интернета, вроде даже на каком то иностранном сайте, я узнала что лечится это антидепрессантами и нейролептиками или норматимиками. Когда я пришла на приём уже к новому неврологу, я описала все и поставила себе свой диагноз и к моей радости врач мне выписала именно антидепрессанты и нейролептики. И я наконец начала путь к своему выздоровлению.
Что мне помогло:
1. Массажи, я много ходила на массажи из-за болей в шеи , но и когда я чувствовала руки на своём теле, я понимала что я все ещё тут, что все реально и хоть на сеансе массажа я чувствовала себя живой.
2. Однозначно приём лекарств. Мне было жутко плохо когда я начала принимать их, стало хуже, меня знобило, тошнило, кружилась голова, тряслись руки, была сильная слабость и я почти все время проводила в кровати и мало ела. Но я понимала что я хочу вылечится. Часто организм сложно переносит начало приема антидепрессантов.
3. Мне помогло увлечение новым человеком, он меня вытащил из этого состояния. Спасибо ему за это. Очень помогают в этом состоянии положительные эмоции и прогулки, не стоит сидеть дома и боятся выходить. Нужно преодолевать свой страх, занимать себя чем то и отвлекаться от мыслей.
4. Интересные аудиокниги, которые полностью затягивают и отвлекают от негативных мыслей, любимая музыка, веселые и добрые фильмы. Я любитель ужастиков, но в таком состоянии не могла смотреть ничего кроме мультиков и добрых комедий, без намёка на грустный конец.
5. Медитация, йога и самовнушение. Только мы сами решаем как будем себя чувствовать и что будем испытывать, все в наших руках.
6. Не нужно боятся дереализации, не нужно боятся этих симптомов. С тобой ничего не случится и окружающие не замечают что с тобой с что то происходит. Нужно сказать себе- «да я ощущаю это все как нереальное, ну и что? Весело же �� это скоро пройдёт и я этого не боюсь.» Когда ты снизишь уровень важности и уровень тревоги, ты начнёшь отвлекаться и забывать об этом состоянии. И это работает! В конечном итоге все постепенно пройдёт!
Все это длилось месяца 2, но для меня это было мучительно долго, время тянулось ужасно медленно. И врагу не пожелаешь даже одного дня в таком состоянии.. ни одна физическая боль не сравнится с этим страхом неизвестности. Ни одна. Знаете как говорят, когда господь хочет кого то наказать, он лишает разума.. Я ощутила это на себе. На пути к выздоровлению ДР появлялась несколько раз, но я уже не боялась этого состояния и не обращала на него внимания. И оно больше не приходило. После постепенной отмены таблеток у меня был синдром отмены и меня опять тошнило, кружилась голова, слабость, но это совсем ничто, когда ты вылечился!
Я не хотела делится этим, многие после такого сочтут меня больной шизофреничкой, но прочитав, что у многих не проходит это годами, я подумала что моя история может кому то помочь, понять что с ним происходит и что нужно с этим делать. Ведь это важнее, суметь кому то помочь. Главное не нужно бороться, нужно расслабиться и стараться получать больше позитивных эмоций! Сейчас когда я пишу этот текст, мне очень неприятно вспоминать этот период и на удивление я не могу вспомнить эти ощущения, я знаю что со мной происходило, но не могу их представить. И читая это, это выглядит не так страшно, как когда ты ощущаешь это на самом деле.. Кто не испытывал это, никогда не поймёт всего ужаса.. И слава богу)
И знаете, я благодарна за эту ситуацию, которая со мной случилась, я переосмыслила всю свою жизнь, я начала ее ценить. Я отпустила людей, делавших меня несчастной и причиняющих мне боль, отказалась от многих вредных привычек, стала вести более здоровый образ жизни и окружила себя позитивными и любящими людьми. Берегите своё здоровье, ни одна сука в этом мире и ни одна гребанная ситуация не стоит ваших нервов и вашего здоровья. Все проблемы в нашем мире — совершенно не важны, если вы здоровы, поэтому Будьте здоровы ❤️
Починить человека. Как Казахстан пытается справиться с волной суицидов
Маргарита Бочарова, Vласть
Фото Жанары Каримовой
Мысли о самоубийстве, с одной стороны, являются показанием для экстренной госпитализации, с другой стороны, психологи, не стесняясь, признают, что такие размышления — в принципе, норма. Это несовпадение проявляется, вероятно, и на уровне всей страны, когда государство предпринимает неумелые попытки остановить рост суицидов, а граждане продолжают беззаботно держать свои эмоции при себе, усердно делая вид, что все хорошо.
В 2015 году в Казахстане покончили жизнь самоубийством 3 735 человек, 80% из которых — мужчины. При этом чуть больше четверти мужчин-самоубийц находились в возрасте 25-34 лет. Женские суициды «моложе»: девушки в Казахстане чаще всего совершают самоубийство в диапазоне 15-25 лет.
По итогам прошлого года самыми «депрессивными» областями республики стали Северо-Казахстанская, Восточно-Казахстанская, Костанайская и Акмолинская области. В каждой из них на 100 тыс жителей приходится больше 40 совершенных суицидов, а в Северо-Казахстанской области этот показатель и вовсе приближается к 50, при том, что средний уровень по стране колеблется в пределах 20.
Всего с 1990 года в Казахстане покончили с собой 102,4 тыс человек. Самым губительным для страны годом стал 2004, когда из жизни по собственному желанию ушли почти 4,5 тыс человек. За прошлый год еще 6 047 человек совершили попытку суицида, которая, к счастью, не привела к достижению цели.
Статистика первого полугодия 2016 года пока неутешительна: зафиксировано на 29,4% больше совершенных суицидов чем за аналогичный период 2015 года. Наибольший рост по-прежнему наблюдается у мужчин.
«Мысли позитивно, неудачник!»
9 лет назад Меруерт (имя изменено — V) потеряла отца, он неожиданно скончался от инсульта. Девушка уверена, что в свои 22 года действительно пережила «самую ужасную потерю» в жизни. Спустя пару дней после похорон к ней подошла тетя и сообщила, что ее мама собирается теперь покончить с собой, и судьба дочери ее совершенно не волнует. В этот самый момент Меруерт уверилась в том, что «вообще никому не нужна», и в голову закралась мысль о самоубийстве.
«После разговора с тетей пошла в аптеку, купила две пачки димедрола, выпила их. Это было днем, но спать почему-то захотелось ближе к вечеру. Я легла, а проснулась часа в 4 утра. Хотела сходить в туалет, но не смогла встать — до того была нарушена координация движений. Еле-еле доползла. Потом снова легла и спала до обеда», — вспоминает девушка.
Своим импульсивным поступком она совсем не гордится, понимает, что совершенно не осознавала, что делает. После попытки самоубийства для Меруерт наступили тяжелые депрессивные будни. «Мне помогал алкоголь, когда жила одна. Пила по два алкогольных коктейля в день. Приходила с работы, учебы и пила. Пила, плакала. Где-то полгода», — говорит девушка. Сейчас она уже и не помнит, как вышла из того состояния. Предполагает, что работа и учеба сделали свое дело. На вопрос о том, рассматривала ли она возможность обращения за помощью к психологу, Меруерт на автомате отвечает: «Нет, у нас не практикуются хождения по психологам».
Хождения по психологам в принципе нехарактерны для казахстанцев. «Мы скорее пойдем к шаманам, целителям, экстрасенсам, чем к специалисту. Идти к специалисту, который начинается со слова «психо-», это очень страшно. Люди считают, что эти специалисты сделают из них зомби, накачают лекарствами, и будет еще хуже», — говорит психиатр-психотерапевт Жибек Жолдасова, генеральный директор Клиники лечения неврозов и болезни Альцгеймера. Она рассказывает, что едва ли не 80% пациентов ее клиники сначала обходят всех врачей — терапевтов, кардиологов, эндокринологов, невропатологов — потом еще пару лет тратят на целителей, и вконец отчаявшись, приходят к психотерапевту, который, в конечном счете, и решает их проблему.
Психолог-консультант Елдар Жургенов со своей коллегой согласен и подчеркивает, что даже разговоры о самоубийстве в нашем обществе — табу. «У нас же как в семьях? Что-то может случиться, но не со мной, да? Мы закрываем глаза и тем самым можем не заметить каких-то признаков», — говорит он. Жургенов подчеркивает, что это не больше, чем очередное заблуждение, что если говорить о суицидах или думать об этом, можно навлечь на себя какую-то беду. «Это стереотип, что если ты человека об этом спросишь, это может подтолкнуть его к чему-то. Если человек дойдет до этой мысли, он дойдет до этого сам», — продолжает психолог.
Специалисты едины еще в одном — чтобы распознать в близком человеке признаки депрессии или суицидальные мысли, достаточно время от времени интересоваться его делами и воспринимать все сказанное без осуждения. Другое дело, что для окружающих людей озвучиваемые проблемы тоже могут оказаться непосильным бременем. «Для них это тоже стресс. Они теряются, раздражаются», — поясняет Жургенов. В результате, ситуация усугубляется, человеку в депрессии навязывается чувство стыда, и более ни о каком доверии в этой отдельно взятой семье говорить не приходится.
Апатия — ни что иное как реакция на стресс, уровень которого у казахстанцев высок, и это, по мнению специалистов, совсем не удивительно. «Общество накладывает очень высокие требования на людей сейчас, и требования эти с каждым годом все повышаются. Как и ритм жизни. Очень часто общество ставит такую ловушку, что эти требования просто невыполнимы», — отмечает Жургенов. И, как следствие, казахстанцы демонстрируют повальное увлечение так называемой «позитивной» психологией и соответствующими тренингами. Психолог не скрывает, что его это очень тревожит. «В человеке воспитывается отрицание своих проблем: мысли позитивно, думай о хорошем, улыбайся. Если ты покажешь, что у тебя все плохо, значит, ты не мыслишь позитивно, ты — неудачник», — рассказывает Жургенов о восприятии «позитивной» терапии.
Меруерт, несмотря на пережитый опыт, утверждает, что «всегда была оптимистом». «И сейчас мое кредо, что из любой ситуации можно найти выход. Кроме смерти близких людей, конечно», — говорит она. Спустя год после попытки самоубийства девушка откровенно поговорила с матерью, которая призналась, что никогда и не помышляла о том, чтобы уйти из жизни вслед за супругом. Кроме этого, с годами Меруерт осознала, почему уход отца стал для нее таким травмирующим. «Потому что много было недосказанных вещей. Мы с папой любили друг друга, посвящали стихи, а просто подойти, поцеловать, сказать, что любим друг друга, стеснялись, что ли. », — говорит она.
Девушка уверена, что только отец понимал ее как никто другой. Сейчас у Меруерт есть подруга, с которой она может поделиться самым сокровенным, но отнюдь не всегда пользуется этой возможностью. «Я не люблю говорить о плохом или негативном с друзьями, взваливать на кого-то свой груз. У каждого такой груз есть, поэтому зачем им лишний?», — недоумевает она.
«Не следуй советам психолога!»
Впервые мысли о самоубийстве появились у Жанны (имя изменено — V) в подростковом возрасте. С раннего детства родители ее «много ругали и часто били». Самые большие трудности она испытывала, общаясь с папой. «Отношения с отцом были напряженные, он ранее никогда со мной глубоко не общался. Только и спрашивал: «Уроки учила?». И постоянно проверял мои уроки, особенно ночью, когда поздно с работы приходил, и потом до глубокой ночи мурыжил, с такой злостью учил со мной уроки. А я от страха все забывала, что ранее учила, поэтому получала по шее, голове книгой», — рассказывает девушка. Мама Жанны, по ее словам, тоже не отличалась крепкой психикой и часто говорила дочери, что она в семье чужая, что в роддоме ее подменили. «Мне казалось, что меня никто не любит, и я хотела просто исчезнуть или умереть», — говорит девушка.
В 23 года Жанна — после очередного конфликта с близкими — решила, что пора осуществить давно задуманное. Попробовала, но завершить не смогла. «Остановили мысли, поможет ли мне это действительно. И страх перед смертью, конечно», — говорит она. В тот же вечер она откровенно поговорила с отцом, озвучила ему все свои обиды. Не в миг, но постепенно, отношения с отцом наладились. Помимо этого, Жанне повезло с соседями: «Моя соседка была психологом, и когда я ей говорила о своих проблемах, она начала помогать мне и консультировать, работать со мной. Тесно работала 1,5 года со мной, и это мне помогло».
Нашей героине удалось получить качественную психологическую помощь, практически не выходя из дома. Ей не пришлось идти в психдиспансер за бесплатной помощью или записываться на прием к частному психологу. Перед большинством казахстанцев в подобной ситуации встает большая дилемма — где искать хорошего психолога, и как в принципе определить его профессиональный уровень?
Психологов в Казахстане готовит множество высших учебных заведений, но важно отметить, что эта специальность все еще не относится к медицинским, а значит, и не лицензируется. Бахыт Туменова, президент общественного фонда «Аман-саулык», считает, что государству уже пора обратить внимание на качественный уровень отечественных психологов. «Доступ врача к телу, психиатра и врача-психотерапевта – к мозгам – идет только через 7-9 лет учебы, а у немедицинского психолога и психоаналитика — через 4 года», — отмечает она парадоксальные вещи.
Жолдасова, в свою очередь, делает акцент на том, что психологи после четырех лет обучения в казахстанских вузах, совершенно не представляют, в чем заключается их работа на практике. «Во-первых, нет единой программы их подготовки, во-вторых, практических навыков у выпущенных психологов вообще никаких нет», — безапелляционно заявляет она. Специалист поясняет, что во время обучения в университете будущие психологи обязаны, как минимум, отрабатывать навыки друг на друге, решать собственные психологические проблемы, чтобы не отыгрывать их впоследствии на пациентах. Однако в реальности ничего такого, похоже, не происходит.
«Когда я еще работала на государство, на день психического здоровья мы обходили поликлиники и там общались с психологами. 3-4 психолога в каждой городской поликлинике. Они ничего не знают. Максимум, что они могут провести — включить музыку и устроить релаксирующий сеанс. Все. Но на это много ума не надо! Да, они стараются, они хотят, говорят: «Мы бы рады обучиться!». Но зарплата у психолога 40 тысяч, а курсы обучающие стоят, как минимум, 80 тысяч тенге», — рассказывает Жолдасова. Отвечая на следующий вопрос, она вынуждена констатировать, что обращаться за помощью к психологу в поликлинике вряд ли в принципе имеет смысл.
Такого же мнения придерживается и Жургенов: он полагает, что в частной практике человеку окажут более качественные услуги, потому что за них, разумеется, придется заплатить — в среднем от 8 до 12 тысяч тенге. Психолог сожалеет, что в Казахстане пока нет примеров, когда клиники, подобно западным, устанавливали бы цену на психотерапию в зависимости от доходов человека.
После того, как средства найдены, важно понять, к хорошему ли психологу вы попали. Во-первых, «хороший специалист никогда не будет давать советов. Если психолог говорит, как вам жить, и что делать, лучше, наверное, развернуться и уйти», говорит Жургенов. Во-вторых, профессионал всегда работает исключительно в рамках запроса. «Иногда молодые и неопытные психологи начинают лезть туда, куда их не просят, начинают выкапывать какие-то глубинные вещи, а человек просто может быть к этому не готов. Важно понимать, что те психологические защиты, которые есть у человека, они же не плохие», — поясняет он.
Жолдасова же советует опираться, главным образом, на субъективное восприятие. «Здесь большое значение имеет человеческий фактор. Банально, они по типу личности подходят или не подходят», — отмечает она. Кроме этого, важно, конечно, чтобы после сеанса с психологом человеку становилось легче или, по крайней мере, он бы чувствовал себя удовлетворенно. Она также добавляет, что только к 28 годам среднестатистический человек переживает весь спектр имеющихся эмоций, а значит, может по-настоящему понять чувства другого человека.
Жанна впоследствии получила психологическое образование. В том числе потому, что в свое время столкнулась с непониманием близких и очень захотела помочь другим людям, которые тоже не могут достучаться до своего окружения. Девушка говорит, что сейчас мысли о суициде ее больше не беспокоят. Она не стыдится вспоминать о случившемся: «Думаю, это нормальная реальность жизни. И я на тот момент по-другому не смогла бы поступить. Это была моя защитная реакция. С такой огромной болью было очень тяжело справиться, а попытка суицида хоть немного разгружала, давая облегчение и уверенность в том, что я в любой момент могу выйти из игры и избавиться от проблем, от того, что никто не любит».
Наша героиня, подобно первой, сегодня смотрит на жизнь довольно оптимистично и считает, что главным залогом крепкого психического здоровья является профилактика стресса: своевременный отдых, общение, правильное питание, глубокая работа над собой, саморазвитие, и своевременное посещение специалистов.
Куда делись 8%?
Когда Михаилу (имя изменено — V) было 12 лет, его родители решили развестись. «Я думаю, это первоначальное, из-за чего я начал ощущать себя одиноким и ненужным, несмотря на то, что как бы никогда не был один, всегда находился в центре внимания», — рассказывает 40-летний мужчина. Чтобы как-то заполнить пустоту и понять себя, наш герой сначала увлекся спортом, потом получил теологическое и психологическое образование, дважды женился и развелся, стал отцом, но усилия оказались тщетны. «На данный момент я чувствую себя так, будто я просто существую. Особенно вечерами или ночами у меня нет никакого желания жить. Я сижу один у себя дома и чувство такое, что нет смысла», — говорит он, не отдавая себе отчета в том, что именно удерживает его от последнего шага.
Михаил — классический объект государственной системы психологической помощи. Чтобы такой человек получил квалифицированную помощь, государство предприняло целый ряд мер. Одну из важнейших из них отмечает Туменова: «Сейчас приняли решение о том, чтобы диагностику на ранних стадиях по наркологии, психиатрии, ВИЧ-инфекции передать в поликлиники, в общую сеть. Потому что одно дело, когда ты идешь в психиатрический диспансер, и совсем другое, если ты идешь в поликлинику по месту жительства, где сидит психиатр». Кроме этого, она отмечает и прогресс на школьном уровне. Решение о том, чтобы передать школьную медицину в ведение министерства здравоохранения и соцразвития, эксперт оценивает как положительное.
Светлана Богатырева, руководитель проекта по профилактике суицидов среди несовершеннолетних TEENS, отмечает другое позитивное нововведение касательно школьных психологов: «До 2014 года был закон, но его было сложно соблюдать, потому что очень большая региональная специфика. И если, условно говоря, в одном регионе нужно больше работать с девиантным поведением, то в другом регионе, может, надо было на суицидальные, депрессивные настроения обращать внимание. Пришли к тому, что не получается у всех работать по одному закону, и было дано задание на местах в каждом регионе взять статистику по детям, и разработать уже к каждому региону какую-то специфическую инструкцию, требования. Вот сейчас это как раз и происходит».
В рамках же проекта государство готово, например, выделять средства на привлечение внешних специалистов для обучения местных основам суицидологии. Однако представитель НПО, не отрицая важности этой работы, отмечает: «За 3-4 занятия обучить суицидологии невозможно, нужно более глубоко на уровне институтов повышения квалификации это все делать». Психологи, с которыми беседовала Vласть, считают, что такой отрасли как суицидология в Казахстане до сих пор не существует, психологи в стране просто вынуждены быть «многостаночниками».
В действительности проблема совсем не в отдельной отрасли, а в системе в целом. Вернее, в отсутствии таковой. «Психология — довольно молодое направление для Казахстана, и вот ее внедрить именно так, чтобы это было со всеми прописанными должностными инструкциями, с какими-то документами, которые бы регламентировали работу психологов, тогда это все заработает», — говорит Богатырева.
Отсутствие стандартов и критериев не облегчает работу и единственного республиканского телефона доверия 150, который в круглосуточном режиме принимает звонки от всех желающих. Зульфия Байсакова, председатель Союза кризисных центров в Казахстане, рассказывает о том, что линия на протяжении всех 10 лет существует исключительно за счет средств ЮНИСЕФ. На телефоне работают всего 11 человек, большинство из которых — психологи. «У нас работают психологи, получившие уже образование. У нас люди работают на полную ставку, получают заработную плату. Волонтеров я не люблю, потому что они некомпетентны. Многие, может, обижаются, студенты, когда хотят к нам на практику, но они очень слабые, и тратить время на их обучение — мы сейчас отказываемся», — говорит глава союза.
Из ее слов становится очевидно, что неправительственному объединению фактически удалось выстроить свою собственную систему экстренной психологической помощи, взять на себя в этом смысле некоторые функции государства. После поступления звонка идет его полноценная отработка — с составлением писем, жалоб, отправкой их в уполномоченные госорганы, дальнейшей отработкой, если это необходимо. Пока мы беседуем, на телефон Байсаковой приходит сообщение.
«Сотрудник одного из районных комитетов по делам несовершеннолетних просит оказать психологическую помощь маме, у которой двое детей, и она находится в сложной жизненной ситуации, и ее хотят лишить родительских прав. Я переслала сообщение психологу, и сейчас решается вопрос, то ли психолог пойдет к ним, то ли будет возможность привезти маму к нам. В офисе мы очное консультирование редко осуществляем, но здесь необходима эта помощь. Где искать? Вот нужно прямо сейчас, сегодня и бесплатно», — рассказывает она. И добавляет, что впоследствии отправит эту женщину к проверенному психологу. Разумеется, частному.
Отдельный вопрос, конечно, заключается в информировании населения о том, как можно получить психологическую помощь, отмечают собеседники Vласти. Туменова подчеркивает необходимость повышения общей грамотности населения, чтобы люди разбирались, как минимум, в том, кто является настоящим врачом — психолог или психиатр. Байсакова же рассказывает о том, с какой неохотой руководители некоторых школ соглашаются распространять среди своих учеников номер 150: «Это не выгодно государственным структурам, потому что к нам же обращаются конкретно по фактам нарушения прав детей, поэтому многие не хотят этот телефон особо вывешивать».
Закономерным итогом всех этих противоречивых процессов является существенная недодиагностика психических заболеваний. «В развитых странах количество людей, страдающих теми или иными психическими расстройствами, достигает 10% от общего количества населения, а у нас в стране только 2%. Часть этой категории — люди, страдающие психическими заболеваниями, которых никто не выявил», — резюмирует Туменова.
Недавно Михаил перестал бояться смерти. Теперь от последнего шага его удерживает одно — надежда на то, что что-то в его жизни изменится. Кроме этого, дает о себе знать и религиозное образование. «Как человек с теологическим образованием я понимаю, что это не конец. Не знаю, что будет дальше там — хорошо или плохо. Надеешься, что может быть хорошо. В неизвестность не всегда охота уйти. Это уже больше здравомыслие срабатывает», — говорит мужчина.
Сегодня у Михаила нет плана, как уйти из жизни. По крайней мере, он так говорит. И чуть подумав, добавляет: «Хотя, думаю, если бы у меня был цианид, может, в порыве выпил бы».